Антиутопия в творчестве Марата Кабирова
Из сатьи кандидата филологических наук М. Хабутдиновой «Своеобразие жанра антиутопия в творчестве Марата Кабирова (на примере романа «Китап» («Книга») (2017))»
В татарском литературоведении принято рассматривать творчество писателя Марата Кабирова в рамках постмодернистской поэтики [Загидуллина], [Шәмсутова], [Юзмухаметова].
Новый роман Марата Кабирова «Китап» («Книга») мы в какой-то степени восприняли как римэйк широко известных романов Е. Замятина «Мы» [Замятин] и Питера Акройда «Повесть о Платоне» [Акройд]. Базисом для развития сюжета романа татарского писателя становится триада: человек-цивилизация-социум. М. Кабиров эксплуатирует модель постиндустриальной антиутопии. В то же время произведение тяготеет к киберпанку, жанру научной фантастики, отражающей упадок человеческой культуры на фоне технологического прогресса в компьютерную эпоху.
Цивилизация выступает здесь как «социально-культурное единство, несущее в себе черты национального своеобразия», «совокупность достижений техники и связанного с ним комфорта» [Шишкина, с. 2]. Культура, если перефразировать О. Шпенглера, здесь рассматривается «как исторически сложившаяся в веках национально-культурная целостность, сущность которой образует религия и уничтожение культуры во многом объясняется отходом от веры» [Шишкина, с. 2], от мусульманских категорий нравственности. Татарский писатель, в духе немецкого ученого, считает, что нет ничего страшного в благоустройстве общества, но когда оно полностью поглощает человека, то на культуру у него не остается душевных сил.
Сюжет книги сводится к истории перемещения главного героя по имени Ильдар из будущего в настоящее, т.е. в наше время (2000-е гг.). Этот экспериментальный процесс протекает под контролем научного руководителя проекта Рамиля Ахметовича, который проводит своего ученика через ряд испытаний. Ильдар сумел преодолеть власть цивилизации: в начале романа он – очередная жертва «умного дома» (цивилизации), ввергнутая в эксперимент жизни, однако случайная находка книги переворачивает его сознание и он находит в себе силы для освоения культуры-наследия предков.
Роман «Китап» структурно состоит из трех частей: «Куркыныч кеше» («Страшный человек»), «Итта-ритта-риттата…», «Уяну» («Пробуждение.»), которым предпосланы эпиграфы из зарубежной литературы. Писатель словно играет в литературный ракетбол. Марат Кабиров кидает шар в стенку, в роли которой выступают то Коран и хадисы, то ключевые произведения ХХ века, получившие широкую популярность у читателей. Это произведения, получившие статус массовой литературы. Роман «Китап» апеллирует к Евг. Замятину [Замятин, антиутопия «Мы»], Акройду [Акройд], С. Кингу [Кинг], большой литературной традиции, и это не смущает автора. Он добивается намеренного сходства с известными произведениями. В замкнутом пространстве, где концентрируются ключевые проблемы современности, его герой ищет выход. Мы наблюдаем за трудным процессом обретения современным человеком почвы под ногами, избавления от диктата некой силы тотального контроля.
Важное значение приобретают в романе «Китап» эпиграфы. Так, к первой главе предпослан эпиграф из научно-фантастического романа-антиутопии Рэя Брэдвери «451 градус по Фаренгейту» (1958):
Знаете ли вы, почему так важны такие книги, как эта? Потому что они обладают качеством […]. У этой книги есть поры, она дышит. У нее есть лицо. Ее можно изучать под микроскопом. И вы найдете в ней жизнь, живую жизнь, протекающую перед вами в неисчерпаемом своем разнообразии […]. Хорошие писатели тесно соприкасаются с жизнью [Кабиров, с. 183].
В романе Р. Брэдбери [Брэдбери, антиутопия], как известно, описывается общество, которое опирается на массовую культуру и потребительское мышление, в котором все книги, побуждающие читателя задуматься о жизни, подлежат сожжению, хранение коих является преступлением, а люди, обладающие критическим мышлением объявляются вне закона. Так потихоньку будущее приобретает черты тоталитарного общества, где нивелирована личность. Р. Брэдбери изобразил людей, утративших связь друг с другом, с природой, с интеллектуальным наследием человечества. Они спешат на работу или с работы, им некогда поделиться своими мыслями и чувствами, предметом их восхищения становятся материальные ценности. Они живут в мире интерактивных телевизоров, над которым нависла угроза катастрофы. В романе Р. Брэдвери обретают спасение герои-носители культуры, сохранившие в своем сознании строки литературных произведений.
Главный герой романа М. Кабирова [Книга, антиутопия] по имени Ильдар, как и Гай Монтэг, соприкоснувшись с миром культуры, понимает, что возможна другая жизнь. Он и его жена Лейла, вовлеченные в эксперимент, постепенно начинают тяготиться навязанной им жизнью, ищут подспудно способы отключить контроль над собой, чтобы принадлежать себе. Роман начинается с эпизода гибели ученого, открывшего иллюзорность, бессмысленность настоящего. У М. Кабирова обывательское выражение «вынос мозга» приобретает зримые очертания, разрастаясь до гротескных размеров: у героя-ученого буквально от обретения истины взрывается мозг. Перед трагической гибелью он показывает жене книгу – «борынгыдан килгән мирас» (“наследие предков”), которая в силах поставить с головы на ноги Вселенную. Так оценивается потенциал культуры в романе.
Сам эксперимент с Ильдаром в лаборатории напоминает сцену из сказок, когда герой, искупавшись в котле, обретает новый статус. Герой М. Кабирова оказывается в стеклянной ванне под воздействием укола. В основе этого мотива лежит трансфигурация, апофеоз героя. Как верно подметил В.Я. Пропп, «сказка переносит этот момент в пределы жизни и делает из следствия смерти причину смерти» [Пропп, с. 416]. Такой художественный перенос оправдан, т.к. содержит осуждение героя, выявляет его уязвимость.
В книге постоянно выявляется иллюзорность настоящего и реальность иллюзий. Особенно ясно это проявляется в разговоре руководителя эксперимента со своим учеником: он научил Ильдара, как обмануть систему «умный дом», чтобы избавиться от тотального наблюдения и обрести свободу творчества в кабинете. Герой вставил диск для камеры наблюдений в кабинете. С тех пор все свободное время он посвящал работе с Книгой, открывая для себя духовный потенциал прошлого. Учитель предупреждает его, что, когда он почувствует в себе рождение человека думающего, то он станет представлять опасность для системы:
«үзеңне гыйлемле икәнеңне аңлаган көннән алып, син – куркыныч кеше» — “с тех пор, как ты осознаешь, что ты образованный человек, ты становишься опасным” (подстр. пер.) [Кабиров, с.49].
Значение Книги подчеркнуто и на композиционном уровне произведения. Отрывок из Книги, представляющий собой ироничное обращение писателя-автора книги к своим читателям-современникам, что составляет «раму» сюжетной линии ученого Ильдара.
Книга олицетворяет в романе национальную литературу в дидактическом ключе (үгет-нәсихәт әдәбияты), ориентированную на наставление заблудших душ. Эта часть повествования написана в интеллектуально-аллегорическом ключе. С одной стороны, это исповедь создателя романа, его размышления об участи писателей в современном мире. Перед нами портрет современного общества цифрового века, который соответствует реальности. О себе и окружающих писатель высказывается в иронично-сатирическом ключе. С другой стороны, это повесть о Дориане Грея О.Уайльда [Уайльд], но только наоборот, в соответствии с антиутопическим дискурсом. В роли Дориана Грэя, современного Фауста, выступает писатель, а в роли лорда Генри-искусителя, современного Мефистофеля, выступает бизнесмен Абрар Мусаевич Даутов. Писатель М. Кабирова пытается доказать дельцу, что мир еще нуждается в книгах (=духовности), что сам он в состоянии написать актуальную книгу, которая найдет свой путь к читателю, реализовать успешно свой бизнес план на книжном рынке. Эта часть несет в себе черты производственного романа: М. Кабиров знакомит нас с особенностью татарского книжного рынка. Однако реальность превосходит ожидания героя: его соперник Даутов (от имени Дуад – «любимый») идет на подлость: подкупает современников, будит в обществе алчность. Мы наблюдаем торжество материальных интересов и потребностей в обществе-толпе, под тяжестью которых сошли на нет нравственные ценности. Коварный герой Даутов объявил материальное вознаграждение за сдачу книг, что привело к исчезновению библиотек и книжных магазинов, тем самым сведя на нет усилия героя-писателя. В результате художник слова был вынужден признать свое поражение.
М. Кабиров знакомит нас с размышлениями Ильдара-человека будущего, стремящегося осмыслить значение книг и дойти до сути настоящего. Герой вынужден скрывать даже от любимой свою рефлексию. После общения с книгой Ильдар меняется: обретает самостоятельность мышления. Ему удается выстроить диалог с культурой. Таким образом, книга в романе М. Кабира, как и у Р. Брэдбери, воплощает в себе идею традиционных человеческих ценностей, разума и духа. Книга в романе – главный враг тоталитарного государства по нескольким причинам. Для Р. Брэдбери она является символом сомнений, сомнения же – это пребывание в нестабильности, пробуждающее интеллект, способность мыслить [Ортега-и-Гассет]. Поэтому книга, как верно подметил А.В. Щербитко – «опасный инструмент, могущий противостоять массовости сознания и, следовательно, способный разрушить цельность псевдо-счастливого общества, созданного государством» [Щербитко, с. 60]. Кроме того, книга – символ традиции, связи с прошлым, «одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть», которые «показывают нам поры жизни» [Брэдбери, с. 264], сложный мир человеческой души.
Второй главе предшествует эпиграф из романа ужасов С. Кинга «Жребий»:
«И в темноте вы тоже принадлежите городу, и город — вам, и вы спите вместе, как мертвецы, как камни на вашем поле. Это нельзя назвать жизнью; это медленное умирание дней, и когда в город приходит смерть, она кажется такой же обыденной, сонной и сладкой, как жизнь. Как будто город предчувствует приход смерти и знает, в каком обличье она явится» [М. Кабиров, с. 100].
Американский писатель изображает маленький город, в которой пришло Зло из ниоткуда и подводит читателей к мысли, что преодолеть его можно лишь верой в Чудо [Кинг]. Ильдар и его подруга Лейла в романе «Китап» также сталкиваются со Злом, находят в себе силы противостоять зомби, захвативших город.
Важное значение принадлежит музыкальному рефрену, вынесенному в заглавие главы: «Итта-ритта-риттата…», апофеозу бессмысленного существования современного человека. Городской миф выстраивается посредством категории языка. Перед нами город будущего. М. Кабиров вслед за Питером Акройдом приоткрывает перед нами «их» мир, чтобы крупно преломить в нем проблемы нашего «настоящего»: утрата богатства языка, духовности. В будущем слово утрачивает свое сакральное значение, нивелируется, а вслед за ним и человек. Слова из глосария человека будущего характеризуют его эпоху, как одержимую временем и быстротечностью. М. Кабиру удалось воссоздать литературное искажение картины мира, создающее художественный образ нашей эпохи, увиденный сквозь причудливо преломляющую его призму стереотипов, бытующих в обыденном сознании.
Эпиграфом к третьей главе становятся строки эпиграфа к роману ужасов Уитли Стрибера «Последний вампир»: «Мы лишь часть Справедливости, вершимой на этой земле» [Кабиров, с. 183], где заявлена мессианская тема. М. Кабиров в развитии этой сюжетной линии успешно эксплуатирует миф о пророке Мухаммаде и Коране. Феноменальность личности Мухаммада в Исламе состоит в том, что он прославился в истории как обыкновенный смертный, посланник и последний пророк. В то же время историческое значение Мухаммада состояло в том, что он сплотил арабские племена, вывел формулу единого арабского национального духа и конфессиональной идентичности. У М. Кабирова таким посланником становится ученый, вырвавшийся из тисков тоталитарного общества, подпавший под влияние Книги, содержащей исповедальное слово татарского писателя рубежа ХХ-ХХI вв., носителя тысячелетней культуры, чей культурный потенциал оказался не востребован современниками.
Автор романа «Китап» («Книга») развивает мессианскую идею, характерную для Ислама. Ильдар выступает в произведении в роли Махди, который упоминается в хадисах о Мухаммаде: первоначально он отождествлялся с пророком Исой, который должен был возвестить о приближении киямата – Судного дня. Мессианский потенциал героя М. Кабирова подчеркнут через прием «говорящего имени». Как известно, тюркское имя Ильдар состоит из слов “ил” – “государство” и “дар” – “обладать”, что вместе может означать “правитель”.
Определяющим в плоскости мессианского писательского мифа у М. Кабирова стало сочетание возрожденческого мотива с предчувствием национальной катастрофы. Автор романа демонстрирует веру в интеллигенцию-мессию, способную воскресить духовные ценности.
Таким образом, мессианский миф в романе «Китап» реализуется через коранические аллюзии, скрытые в символике посланника и Книги. Произведение пронизывает идея воскресения былой духовной культуры, способной заполнить духовную пустоту, которую породил век цифровых технологий. Героем романа становится коллектив единомышленников, который под влиянием Книги становятся оппозиционерами тоталитарному режиму.
Мир в романе не статичен, он конструируется автором. М. Кабиров прибегает к монтажному принципу повествования. Главная сюжетная линия систематически прерывается вставками из Книги. Преемственность между прошлым, настоящим и будущим ослаблена. Порабощение человека техническим прогрессом лишь подчеркивает абсурдность происходящего. Так проявляется антиутопический дискурс романа.
Как и у Е.Замятина, интерес у М. Кабирова прикован к нарастающему конфликту между человеком и эпохой. С одной стороны, у него в роли Благодетеля выступает Ильдар, с другой стороны, мы наблюдаем за обычным человеком, массовым, из категории «мы». В соответствии с этими образами татарский писатель пытается понять натуру человека-мессии, осмысляет проблему свободы и ответственности человека, взаимоотношения человека и системы. Вслед за автором «Мы», татарский писатель размышляет об особенностях технократической цивилизации. Взаимодействие героев с новыми современными технологиями оборачивается нивелированием, унификацией личности в масштабе государства, превращением в зомби, лишенным памяти. Это инвариант манкурта из романа Ч.Айтматова «Буранный полустанок». Зомби М. Кабирова лишены исторической и индивидуальной памяти. Это люди толпы, олицетворение жестокой воли тоталитарного государства по уничтожению инакомыслия. М. Кабиров движет нас от пространства быта – пространства «умный дом» – к бытию. Эстетическая, философская и социальная платформы творчества Евг. Замятина оказываются благодатной почвой для художественных поисков М. Кабирова, яркого представителя татарской литературы рубежа ХХ – начала ХХI веков.
Миру тоталитаризма по законам антиутопии противостоит любовь Ильдара и Лейлы. Имя девушки указывает читателю на несчастный итог их взаимоотношений: герой не смог спасти ни любимую женщину, ни своего ребенка, ставших жертвой общества зомби. В характере героини подчеркивается преданность и самоотверженность.
Катастрофа, нависшая над миром, приобретает в романе черты третьего сна Раскольникова из романа «Преступление и наказание», где весь мир осужден в жертву «страшной … моровой язве» [Достоевский, с. 778]. У М. Кабирова это трагедия беспамятства, клипового мышления современного человека, живущего по законам цифрового века в вечной гонке, в невозможности остановиться, чтобы что-то осознать, что ведет личность к деградации, превращению в зомби. Перед нами футурологический прогноз. Автор доводит мысль о тотальном контроле общества над личностью до абсурда, чтобы показать степень насилия над личностью общества, стремящегося к тотальному упорядочиванию социальной жизни. В романе отчетливо слышны пессимистические тона, вызванные к жизни осмысление негативного воздействия технократического века на человеческую природу. Мир фантастики в произведении переплетается с реальностью, демонстрируя колебания современного общественного сознания.
Новая книга писателя ориентирована на татарскую молодежную аудиторию, ориентированную на западную читательскую традицию. Положительным героем М. Кабирова становится ученый, писатель, т.е. человек, наделенный творческим потенциалом и свободой мышления, стремящийся самовыразиться. А отрицательные показаны как люди-зомби, зависимые от системы, стремящиеся остаться в строю. Воплощенный в романе М. Кабирова художественный мир выстроен по законам технологической антиутопии. Читатель наблюдает, как высокое технологическое развитие общество соседствует с тотальным бесправием. «Умному дому» в романе противопоставляется мир трущоб канализационных труб, изображенных в постапокалиптическом стиле. Герои романа сталкиваются с киберпреступниками, ввергаются в эксперименты с генной инженерией.
Порой границы действительности и виртуальной реальности в романе размываются. М. Кабиров дает своим героям шанс исправить этот зловещий мир. В романе 41 подглавка. Эта цифра непросто возникает в структуре произведения. Автор эксплуатирует символический потенциал этой цифры. Древние верили, что после смерти душа освобождается от физического тела на сороковой день, а на сорок первый начинает новую жизнь в нематериальном мире. Так дает о себе знать вера автора в возрождение через отрицание, в возможность начать жить с чистого листа.